Оценка установок, эмоций и настроения

Если вы хотите узнать, что думает ваша подруга о смертной казни или что она чувствовала, когда смотрела голливудскую мелодраму, то как вы поступите? Сначала вы можете просто спросить ее.

Порой людей просят высказаться и ответить, считают ли они утверждения верными/неверными или ложными/ошибочными (например, «я благосклонно отношусь к смертной казни»).

В других случаях вопросы задают так, чтобы можно было оценить ответы более точно. Например «Оцените по 9 балльной шкале, где 1 = совершенно расстроен(а), а 9 = совершенно счастлив(а) — как вы себя чувствуете сейчас?»

Часто имеет смысл просто попросить людей рассказать о своих чувствах. В конце концов, все чувства — это личные переживания, и человек, испытывающий их, обычно осознает их лучше всех. Однако когда мы применяем этот метод, у нас могут возникнуть проблемы.

Например, люди могут испытывать замешательство, рассказывая о своих чувствах, если они считают их социально не приемлемыми или нежелательными. Как показал один пример, придерживающиеся консервативных политических взглядов студенты либерального колледжа редко одобряют смертную казнь.

Что может сделать социальный психолог, что бы ослабить это предубеждение? Во-первых, исследователь может вселить в участников ощущение анонимности, дав им кодовые номера вместо имен или попросив вместе с другими положить анкеты в конверт. Если участники считают, что отвечают анонимно, то им не нужно тревожиться за свой имидж.

Во-вторых, исследователь может скрыть истинную цель исследования, перемешав интересующую его тему с другими или придумав легенду о том, что в эксперименте исследуется совсем посторонний вопрос, а не тот, который интересует ученых. Если участники не считают, что в эксперименте требуется подтвердить свои способности и проявить себя с лучшей стороны, то они вряд ли изменят свои позиции по этому вопросу.

В такой ситуации участник исследования не выигрывает, если начинает лгать. Таким образом, несмотря на потенциальную слабость техники самоотчета, исследователи могут делать ее более эффективной.

Так как у людей иногда есть причины скрывать свои истинные чувства или им трудно выразить их словами, социальные психологи стремятся найти объяснение чувств в поведении. Это, разумеется, напоминает технику, применяемую обычными людьми, когда они не доверяют тому, что говорят другие.

Например, если мы видим, что человек улыбается каждый раз, когда читает о том, что осужденный приговорен к смертной казни, мы можем предположить, что он одобряет ее, а если у человека горят глаза, сжимаются зубы и кулаки — то он злится.

Например, плитки на полу в различных помещениях Чикагского Музея науки и промышленности показывали, насколько люди любят выставки: плитки в зале с цыплятами приходилось менять каждые шесть недель, а плитки в других залах не стирались на протяжении нескольких лет.

Разумеется, не любое скрытое наблюдение помогает выяснить истинные чувства людей. По большей части поведение подвергается влиянию множества факторов. Только некоторые из них непосредственно связаны с чувствами.

Более того, различные люди могут по-разному реагировать на одни и те же чувства. Так, некоторые впадают в ярость, когда злятся, а другие, наоборот, остаются спокойными, холодными и расчетливыми. Тем не менее психологов интересует оценка чувств людей, и они могут получить очень полезную информацию, наблюдая за их поведением.

Наконец, у социальных психологов есть в распоряжении несколько инструментов, которых нет у обычных людей. Позже мы исследуем тест имлпицитных ассоциаций, компьютерный метод оценки времени реакции людей, определяющий чувства, которые люди испытывают по отношению к самим себе и другим.

Кроме того социальные психологи используют инструменты, оценивающие физиологические параметры артериального давления, сердцебиения, дыхания, потоотделения и биохимии организма. Тревожные люди, например, обычно сильнее потеют, у них учащается сердцебиение, и с помощью специальных инструментов это можно измерить.

Подобно этому такие эмоции, как гнев, страх, отвращение и радость, характеризуются особыми выражениями лица, которые зачастую можно оценить, используя контактные электроды, чувствительные даже к малейшим изменениям активности мышц.

Активность мозга, связанная с эмоциями, также может наблюдаться при помощи современных технологий, таких как позитронная эмиссионная томография. Так было выяснено, что активность мозга, связанная с ощущением счастья, возникает не в тех же областях, что и активность, связанная с отвращением.

Например, сердцебиение усиливается и при выполнении физического упражнения и когда человек чувствует гнев. А самое важное, что исследователям еще предстоит раскрыть, — это физиологический паттерн каждой отдельной эмоции.

Тем не менее физиологические методики могут принести большую пользу, в особенности когда используются вместе с другими средствами измерения. Если женщина говорит, что она боится, ее выражение лица и соответствующая поза также указывают на это чувство, у нее сильно бьется сердце и потеют руки, она и в самом деле, вероятно, боится («если это похоже на утку, ходит как утка и крякает как утка, то скорее всего, это — утка!»).

Наиболее важный урок из выше сказанного можно сформулировать так: в какой степени самоотчеты, указатели поведения и физиологические параметры дают нам конвергентные доказательства, в такой мы можем быть уверены в том, что чувствует человек.

Откуда возникают наши чувства? Чувства подвергаются влиянию множества факторов, причем некоторые из них действуют постоянно или продолжительное время, а другие оказывают влияние сразу и мгновенно исчезают. Мы начнем с исследования генетического и культурного влияния на наши чувства, а затем рассмотрим физиологические и когнитивные процессы.

Генетические и культурные факторы. Есть ли у наших чувств и их проявлений генетическая база? Как мы можем это выяснить? Во-первых, мы можем предполагать, что во многом чувства людей универсальны из-за сходства общего генотипа. Подтверждением этой гипотезы служит то, что люди из разных культур поразительно сходно выражают и испытывают эмоции.

Например, в культурах, где нет письменности и где влияние Запада никак не проявляется, счастье, грусть и страх, отвращение и гнев выражаются людьми в целом так же. По данным опросов, они испытывают очень похожие чувства, проявляют те же связанные с эмоциями физиологические симптомы и их поведение существенно не отличается от нашего.

Во-вторых, если существует сильный генетический компонент в некоторых чувствах, то их должны пере живать и выражать даже те люди, у кого нет возможности узнать, как и когда испытывать и проявлять их.

Эта гипотеза подтверждается работой Эйбл Эбесфельдт, писав шей, что даже дети, от рождения глухие, слепые и с повреждениями мозга — неспособные научиться эмоционально реагировать на свой социальный мир, — проявляют много нормальных эмоциональных реакций, они улыбаются, смеются, злятся и удивляются.

Наконец, если гены влияют на наши чувства, то и люди с генетическими отличиями должны испытывать разные чувства. Дело также и в том, что гены влияют на наши эмоции и на строение, а также на некоторые из наших повседневных установок. Очевидно, гены играют существенную роль в наших чувствах.

Также очевидно, что культура и обучение вносят свою лепту в наши переживания. Так, наш способ переживаний и выражения чувств может быть не только одинаков, но и отличен. Например, хотя эскимосы племени утку редко выражают гнев, даже если их спровоцировать, мужчины из племени бедуинов Авлад Али из Западного Египта быстро и зло реагируют даже на слабый признак оскорбления.

Это явление объясняется тем, что в культуре существуют правила, когда и как переживать и выражать свои чувства.

Вы, вероятно, знаете о русском физиологе Иване Павлове, собаки которого учились ассоциировать звон колокольчика и присутствие еды, и та ким образом у них вырабатывалась слюна, когда они слышали звон колокольчика.

Наши установки формируют сложный процесс, включающий классическое обусловливание. Например, когда человек ассоциируется у нас с неудобными обстоятельствами — например, с жаркой, душной комнатой, — то он нам меньше нравится.

Наши установки могут формироваться даже ассоциациями, о которых мы не подозреваем. В одном исследовании студенты просматривали серию слайдов с изображениями женщины, занимающейся повседневными делами.

Студентов попросили рассказать о произведенном ею впечатлении. Перед каждым слайдом испытуемым на доли секунды экспонировали фотографии или позитивных или негативных объектов (например, жениха и невесту или акулу с окровавленной пастью), которые они воспринимали на подсознательном уровне.

Как и ожидалось, студенты, видевшие позитивные фотографии, формировали более позитивные установки по отношению к женщине на слайдах. Процессы классического обусловливания играют важную роль в формировании установок.

Они могут увеличить вероятность того, что мы влюбимся во время поездки в свой любимый город, что у нас возникнет антипатия к людям, которых мы встретим в облачные дни, и т. д.

Инструментальное научение, называющееся также оперантным обусловливанием, усваивается в процессе вознаграждений и наказаний. В одном эксперименте интервьюеры провели опрос студентов в университете на Гавайях. Они интересовались, как студенты относятся к организации весеннего праздника.

Половину студентов подкрепляли, когда они высказывались одобрительно; интервьюеры говорили «хорошо» каждый раз, как студенты подтверждали благоприятное отношение к событию.

Остальных студентов подкрепляли «хорошо» каждый раз, когда они выражали неблагоприятное отношение. Через неделю все студенты заполнили ан кету, в которой содержались вопросы на местную тему, и среди них были включены вопросы об их отношении к празднику.

Как и ожидалось, студенты, чью благоприятную оценку события до этого подкрепляли, выражали более позитивные установки по отношению к нему, чем студенты, которых подкрепляли негативно.

Наконец, мы формируем установки с помощью научения через наблюдение. Нам не нужно сначала переживать вознаграждения и наказания, чтобы усвоить из них уроки, напротив, мы час то учимся, наблюдая за другими.

Когда мы видим, как других наказывают, мы избегаем вести себя так же как они и придерживаться таких же установок. Когда мы видим, как других вознаграждают, мы перенимаем их поведение и усваиваем установки, которые они пред ставляют.

Молодой Мартин Лютер Кинг младший наблюдал за тем, как его отец завоевал уважение в обществе за свои усилия в борьбе против сегрегации и расовой дискриминации, и эти наблюдения помогли Кингу сформировать свою собственную неприязнь к расизму и дискриминации.

Факторы, оказывающие наиболее сильное влияние на чувства. Гены дают нам возможность переживать некоторые эмоции, настроения и установки, и эти способности модифицируются, дифференцируются и развиваются в результате обучения и культурных процессов.

Что все же определяет чувства человека в каждый отдельный момент? Отчасти ответ на этот вопрос относительно прост — некоторые чувства автоматически провоцируются восприятием отдельного события.

Например, простое восприятие осы, которая быстро летит к голове, уже вызывает страх. Мы исследуем здесь две другие составляющих чувства: текущие физиологические состояния и постоянное знание.

Попробуйте сделать следующее: осторожно зажмите конец авторучки зубами, так чтобы она не касалась ваших губ, как на рис. 2.4, а; что вы чувствуете? Спустя некоторое время выньте авторучку изо рта и снова поместите ее, теперь твердо сжав ее конец губами, как на рис. 2.4, б, и убедившись, что он не наклоняется вниз; на что похоже это ощущение?

Фриц Страк, Леонард Мартин и Сабин Степпер использовали это задание в эксперименте со студентами добровольцами. Студентов (считавших, что это исследование проводится для того, чтобы помочь физически неполноценным людям выполнять повседневные задачи — например, писать или набирать номер телефона) попросили держать авторучку зубами, губами или в руке. Студенты, придерживая таким образом ручку, выполняли упражнение на соединение точек и подчеркивание.

Наконец, студентов попросили оценить, насколько смешными были несколько карикатур, и обвести число в шкале рейтинга, при этом держа авторучку указанным выше образом.

Как раз выполнение этого послед него задания больше всего интересовало исследователей. Они хотели найти различия в оценках смешных моментов для трех ситуаций с авторучками.

Взгляните снова на фотографии рис. 2.4. Когда испытуемые держали авторучку между зубами, их мышцы сжимались и образовывали нечто наподобие улыбки; зато когда человек прочно держит авторучку между губ, у него возникает выражение на лице, не похожее на улыбку и сравнимое с серди той гримасой.

Страк и его коллеги предположи ли следующее: поскольку различные выражения лица ассоциировались с разными эмоциональными состояниями — например, мы часто улыбаемся, когда мы счастливы или нас что то забавляет, — то студенты, зажав авторучку зубами (так легче улыбаться), должны оценить карикатуры как очень смешные, а студенты, державшие авторучку губами (сдерживая улыбку), должны счесть их менее забавными.

Такими в действительности и оказались реакции испытуемых. Другие студенты показали в эксперименте похожие паттерны, и исследователи теперь считают, что сжатие и расслабление некоторых лицевых мышц может повлиять на эмоции, испытываемые людьми.

Так же как и изменения в мускулатуре, на чувства могут повлиять перемены в других аспектах нашей физиологии — например, в нейрохимии и автономной нервной системе (например, в сердце, внутренних органах и эндокринных железах).

Затем этих испытуемых помещали в комнату с помощником, который вел себя или слишком весело, или слишком сердито. Результаты показали, что возбужденные испытуемые вместе с веселым помощником веселились, а находившиеся рядом с сердитым помощником ощущали некоторую злобу.

Исследователи при шли к выводу, что чувства испытуемых подвергались влиянию как физического возбуждения, так и собственной интерпретации обстоятельств. В данном случае поведение помощника, по видимому, давало испытуемым полезную информацию для понимания собственных чувств.

Исследования Шахтера и Сингера обладало серьезными методическими недостатками, и другие исследования в целом не показали те же результаты. Тем не менее это исследование указало на один существенный момент: наши чувства подвергаются сильному влиянию того, как мы их интерпретируем — или оцениваем нашу ситуацию.

Чувство вины, например, возникает из ощущения, что мы причинили вред человеку, который нам дорог и кому дороги мы. То есть мы скорее всего будем себя чувствовать виноватыми, когда нам не удается ответить на телефонный звонок матери, но вряд ли будем ощущать угрызения совести, когда не ответим на звонок настырного торгового представителя, который пытался в течение прошедших трех недель продать подписку на ненужный нам журнал.

Хотя наши действия одинаковы в обоих случаях — мы не отвечаем на телефонный звонок, мы по разному оцениваем эти две ситуации и по этому испытываем совершенно разные чувства.

Виктория Медвек, Скотт Мэдей и Томас Гилович остроумно показали, как постоянное мышление может воз действовать на чувства. Прежде чем прочесть об их исследовании, все же попытайтесь ответить на следующие вопросы: кто чувствовал себя счастливее после своего выступления на Олимпийских играх: серебряные медалисты, занявшие второе место, или бронзовые медалисты, занявшие третье место?

Исследователи проанализировали фильм про атлетов с летних Олимпийских игр 1992 года и обнаружили, что бронзовые медалисты были счастливее, чем серебряные, хотя серебряные медалисты выступили лучше! Почему?

Серебряным медалистам легко вообразить, что они могли выступить лучше и получить золотую медаль и все что с ней связано — блеск и славу полной победы. В результате они были несколько разочарованы своим выступлением. Зато бронзовым медалистам легко вообразить, что они могли допустить незначительную ошибку, из-за которой заняли бы четвертое место или даже хуже и остались бы вообще без медали.

В результате они почувствовали облегчение и счастье, что завоевали бронзу.
Этот тип мышления о «том, что могло бы быть», называется мышлением, противоречащим фактам, и также влияет на наши эмоциональные реакции на повседневные события.

Чувствуем ли мы себя грустными, счастливыми, испытываем сожаление или чувство вины после свершившегося факта, зависит от того, насколько более счастливыми, грустными или гор дыми мы могли бы чувствовать себя при ином исходе событий.

В целом, основа наших чувств предопределяется генами и культурой, а наши непосредственные реакции в значительной степени подвержены влиянию текущих физиологических состояний и тому, как мы интерпретируем наше окружение и называем свои чувства.

Почему чувства так важны для нас. Когда вы идете по улице после занятия и думаете о предстоящей свадьбе вашего друга, вы вдруг замечаете краем глаза быстро надвигающийся объект. Еще прежде чем вы осознаете, что это автомобиль (и конечно, прежде чем вы оказываетесь в состоянии идентифицировать его номер и модель для того, чтобы сообщить в полицию), ваше тело напрягается, вы отпрыгиваете назад, ваше сердце бешено колотится и ход мыслей меняется со свадебного марша на надвигающуюся опасность. Подстегиваемые страхом, вы отскакиваете от дороги.

Такой случай показывает, что одна из основных функций эмоций — встревожить нас, когда что-то не в порядке. Когда наша постоянная деятельность нарушается — и когда автомобиль вмешивается в мысли о свадьбе друга, — мы возбуждаемся физиологически, и это возбуждение дает нам сиг нал, что нужно отвлечься и обратить внимание на новые тревоги.

Разумеется, когда мы замечаем надвигающуюся гору железа, мы не радуемся, не печалимся и не забавляемся; ни одно из этих состояний не помогает нам предпринять действие, которое дало бы возможность избежать опасности. Скорее, мы чувствуем страх — состояние, когда организм насыщен адреналином, подобно тому как бывает в момент быстрого движения. Поэтому важно отметить: нет смысла стараться понять одну и ту же эмоцию тревоги каждый раз, когда случается что то неожиданное. Скорее, различные эмоции сопровождают различные обстоятельства.

Когда на шей безопасности угрожают, мы пугаемся; когда узнаем о непредвиденно низкой оценке — огорчаемся; когда совершаем социальную ошибку, то чувствуем раздражение; когда мы горюем о любимом, то ощущаем вину или стыд; когда получаем больше денег, чем ожидали, радуемся.

Установки и настроения тоже приносят пользу. Установки позволяют нам принимать быстрые решения о приближении/избежании и при этом не затрачивать слишком много усилий.

Когда мы видим подругу, то приближаемся к ней встретив грузного незнакомца в коже и цепях, мы отворачиваемся и пытаемся пройти незамеченными. Настроения, зачастую являющиеся быстрой сменой чувств после эмоциональных реакций, подготавливают нас к новым обстоятельствам.

Если мы слышим об увольнениях с работы, то с тревогой ждем знаков, что и нас могут уволить если нас недавно похвалил начальник, мы радуемся и ждем других вознаграждений от компании если мы недавно потеря ли работу, то печалимся и остерегаемся, что потеряем другие важные средства к существованию.

В целом чувства — существенный компонент человеческой психики. Они сообщают нам, когда мы правильно движемся к нашим целям, а когда — нет. Они помогают справиться с обстоятельствами и приспособиться к ним. Вопреки популярному представлению, согласно которому чувства — иррациональные источники человеческих ошибок и несчастий, мы, напротив, видим, что они вполне функциональны и необходимы.